Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Ни один язык не закреплен за местностью, носители языка могут путешествовать или менять место жительства. С другой стороны, язык — это средство общения людей, постоянно живущих на определенной территории. В этом смысле он существует в пространстве и может иметь пределы распространения. Как ученые проводят границы между языками? В чем отличие языка от диалекта? И где можно провести границы русского языка? Разбирается лингвистка из ИЛИ РАН Маргарита Спиричева.
Чтобы не пропустить новые тексты Perito, подписывайтесь на наш телеграм-канал и Instagram.
Границы обычно устанавливают там, где на языке говорит большая часть населения, для которой этот язык — первый, выученный в детстве. Но современные исследования показывают, что требование «первичности» для установления границ оказывается очень условным. Чаще всего люди говорят с детства на двух и более языках. Более того, иногда в отдельных сферах жизни (например, в образовании, религии) используется один язык, а дома и в неформальном общении другой. Это явление называется диглоссия. Считается, что в таких случаях языки с трудом разграничиваются даже в сознании носителей.
Нередко при установлении языковых границ берутся в расчет территория государства, в котором этот язык считается национальным, но на деле политические границы далеко не всегда совпадают с языковыми. На территории страны может бытовать несколько языков, или на одном языке могут говорить в нескольких странах. Есть трансграничные примеры, которые ложатся поверх политических. Так, провансальский язык существует на граничащих территориях Франции, Швейцарии и Италии. Поэтому языковая граница на карте — это всегда условная линия.
В реальности, если нет серьезных физических преград, носители так или иначе взаимодействуют друг с другом. Эти контакты могут приводить к заимствованию некоторых элементов, сильному изменению языковой структуры и возникновению новых языков. И даже проведенные с большим трудом границы могут сдвигаться из-за миграции населения или перехода на другой язык. Иногда границы меняются, потому что тот или иной диалект начинают считать частью другого языка.
Картографированием языковых границ занимается лингвогеография и ареальная лингвистика, эти науки зародились в конце XIX века. Существуют атласы для нескольких языков, в которых отражаются языковые особенности, общие или уникальные. Но как в таких условиях все же провести границы между языками?
Проще всего провести границу, когда между ареалами распространения языков существует природная преграда, гора или водоем. Это мешает контактам людей, они не овладевают языками друг друга, которые, в свою очередь, не приобретают общие элементы и значительно отличаются. Так происходит, например, в Океании: люди на разных островах говорят на разных языках. Более близкий пример — Кавказ, где селения разделены горами. Во всех остальных ситуациях разграничивать языки очень сложно. Труднее всего определить, имеем ли мы дело с одним языком или двумя разными.
Первое препятствие — проблема языка и диалекта, один из сложнейших теоретических вопросов лингвистики. Ученым пока не удалось вывести критерии, по которым можно однозначно определить, чтó перед нами — язык или диалект (территориальная разновидность языка). Чаще всего термины «язык» и «диалект», используют традиционно: одни языковые разновидности мы привыкли называть языками, другие диалектами. Яркий пример — арабский язык, варианты которого считаются диалектами, хотя они значительно отличаются друг от друга.
Так как проблему языка и диалекта решить пока не удалось, в исследованиях начали использовать обобщающий термин «идиом». Идиом — это любая языковая система вне зависимости от ее статуса.
Кроме того, часто непонятно, к какому именно языку относится тот или иной диалект. В первую очередь это касается близкородственных языков, разделившихся относительно недавно и сохраняющих значительное сходство на разных уровнях. Для русского это восточнославянские языки — украинский и белорусский.
Часто на границах близкородственных языков наблюдается диалектный континуум — членение языка на территориальные разновидности. Диалектные черты сменяются плавно, нельзя выделить целый ряд признаков, которые есть в одном говоре и отсутствуют в соседнем. Такое наблюдается, например, на смежных территориях России и Беларуси.
Диалект и говор
В русской лингвистической традиции принято различать понятия «диалект» и «говор». Диалектом считается более крупное территориальное образование, говором — более мелкое. Кроме того, выделяют социальные диалекты — варианты языка, употребляемые определенными социальными группами. Например, тюремное арго.
Как понять, имеем ли мы дело с одним языком или с двумя разными? Ведь они могут обладать сходным словарным составом, грамматикой и фонетикой. Например, очень похожи румынский и итальянский, башкирский и татарский. А может быть и наоборот: территориальные разновидности порой разнятся настолько, что их можно признать отдельными языками. Например, китайский. Его варианты в разных провинциях отличаются так сильно, что их носители могут не понимать друг друга.
Престижный объединяющий фактор, наддиалектный идиом, может быть поводом для помещения отдельных диалектов в один язык. Варианты арабского, на которых говорят в разных странах, считаются диалектами, а не языками, потому что существует язык Корана. Объединяющим фактором может быть и наличие общей письменности. Китайский язык считается одним языком именно благодаря иероглифам, которые знают жители всех областей страны (хотя и не существует единой нормы их озвучивания).
Для разграничения языков есть как лингвистические критерии (сходность словарного состава, грамматики), так и внешние: взаимопонятность, идентичность носителей, наличие литературы, политические границы и так далее.
Взаимопонятность — это когда мы можем считать два языка различными, если их носители не понимают друг друга. Но этот критерий работает не всегда. Например, носители нижненемецкого диалекта, живущие на севере Германии, хорошо понимают голландский язык. При этом они гораздо хуже понимают швабский диалект, распространенный на юге Германии.
Кроме того, у взаимопонятности есть градация. Носителям русского языка белорусский будет более понятен, чем, например, хорватский. Лингвисты даже пытались сделать взаимопонятность исчисляемой. Для этих целей использовали список Сводеша — перечень базовой лексики, который изначально был разработан для определения родства языков.
Следующий критерий — самосознание и самоидентификация носителей. Жители сел Смоленской области у границы с Беларусью считают себя русскими и говорящими на русском языке (хотя и отмечают, что их речь похожа на белорусскую). А жители сел, находящихся по ту сторону границы, считают себя беларусами и говорящими на белорусском языке. При этом с лингвистической точки зрения их речь практически не отличается. Языковой идентичности может не быть вовсе. Довольно часто можно наблюдать ситуацию, когда на вопрос «Кто вы?» жители отвечают: «Здешние», а свой язык обозначают как «обыкновенный».
Дискуссии о языке и диалекте часто сопровождаются афоризмом «Язык — это диалект, у которого есть армия и флот». Его авторство приписывают американскому лингвисту Максу Вайнрайху. Любопытно, что эту фразу Вайнрайх произнес в 1945 году на идише, который «армии и флота» не имел и потому мог считаться диалектом немецкого языка (идиш возник на основе немецких диалектов с влиянием древнееврейского, арамейского и славянских языков). Даже в Израиле, основанном в 1948 году, идиш не имеет официального статуса, государственным языком там стал иврит — возрожденный древнееврейский язык, приспособленный к живому общению.
Критерий существования «армии» и «флота», то есть государства, для которого этот язык был бы официальным, может быть одним из важнейших. Установление политической границы приводит к возникновению языковых различий. Люди перестают тесно общаться, вести торговлю, заводить смешанные семьи. И наоборот, исчезновение политической границы может привести к постепенному стиранию особенностей. Оба этих явления можно было наблюдать в Германии во второй половине XX века. После установления границы в речи жителей ГДР и ФРГ, помимо старых диалектных различий, возникли новые, которые после объединения Германии стали исчезать.
Иногда после установления новой политической границы изменения в язык, в первую очередь литературный, вносятся сознательно. В основу кладутся существующие различия, или стереотипы, либо новые особенности, как правило лексические, созданные искусственно. Например, в сербском и хорватском языках существовал ряд лексических и грамматических различий, на которых особенно стали заострять внимание после распада Югославии. В наши дни хорваты стремятся к языковому пуризму и создают аналоги английских слов с помощью славянских корней. Одна из причин такой языковой политики — стремление сепарироваться от сербского языка.
Старые государственные границы, если они существовали долго, могут оставлять после себя диалектные различия. Например, в Калужской области граница между диалектами с разным качеством согласного [v] проходит по реке Угре, где когда-то проходила граница между Литовской и Московской Русью.
Расширение политических границ в результате вооруженных конфликтов и колонизации обычно влечет и языковую экспансию. Возникает дву- или многоязычие, которое иногда закрепляется на государственном уровне. Функционирование нескольких языков на одной территории может быть следствием и культурной экспансии, при которой границы государств сохраняются. В частности, двуязычие может быть вызвано необходимостью международных контактов.
Кроме того, жители могут покидать области своего проживания, в том числе границы государства, целыми группами, сохраняя при этом язык. Оказываясь в другом окружении, язык меняется. В истории России было много таких переселений: манифесты Екатерины Второй, позволившие немцам селиться в Поволжье, переселение крестьян 1906–1914 годов в ходе столыпинской реформы, депортации народов в советское время.
Российская Федерация граничит с государствами, жители которых говорят на других языках, в том числе близкородственных. Часть стран когда-то входила в состав Российской империи или СССР, и русский язык в них был официальным. Несмотря на широкое распространение русского, в самых масштабных проектах по его картографированию — «Диалектологическая карта русского языка в Европе» 1914 года и «Диалектологический атлас русского языка» 1965 года — учитывались только говоры и диалекты на территориях так называемого первичного заселения, то есть в центре европейской части России. Говоры, возникшие при раннем заселении севера, отображаются, хотя и слабо, на карте 1914 года и вовсе не отображаются в атласе 1965 года. Говоры на территориях так называемого вторичного заселения — азиатская часть России, Кавказ и Поволжье — в проектах не учтены.
Подобные ограничения обосновывались, в первую очередь, необходимостью сокращения материала, экономией времени на его сбор и обработку. С точки зрения авторов атласов, так называемые вторичные говоры возникли на основе говоров европейской части России, которые считаются исконными. Их особенности объясняются влиянием местных языков, и учет потребовал бы привлечения специалистов по этим языкам.
Близкородственные языки для русского — это украинский и белорусский. Их общий предок общевосточнославянский язык существовал до XIV века. В нем всегда были диалекты. Развитие самостоятельных языков — результат сложных взаимодействий диалектов друг с другом и с другими языками. Часть особенностей, характерных для русского, украинского и белорусского языков, возникла до XIV века, часть — гораздо позже. Процессы становления самостоятельных языков связаны с политическими событиями: раздробленностью Руси, монгольским нашествием, возникновением и исчезновением Великого княжества Литовского и затем Речи Посполитой, возникновением Московского княжества. Эти события были важны как для возникновения диалектных особенностей, так и для создания литературных языков.
Несмотря на сложную историю становления, в XVIII–XIX веках о малорусском (украинском) и белорусском говорили как о наречиях русского языка. Во многом это объясняется довольно запутанными отношениями разговорных языков, бытовавших на территориях современных Украины и Беларуси, с литературными языками. В Великом княжестве Литовском с XIV века официальным был язык, наиболее известный как западнорусский письменный. В его основу легли западные восточнославянские говоры (старобелорусские и староукраинские диалекты). В XVII веке его начинает вытеснять польский, а письменно-литературная традиция на западнорусском языке приходит в упадок. Но сельское население продолжает говорить на восточнославянских идиомах. После раздела Речи Посполитой польский язык на территориях, вошедших в состав Российской империи, сменился русским. Разговорные идиомы, во многом близкие русским диалектам, но не имеющие литературного языка, стали считать наречиями русского языка, литературная форма которого имела официальный статус.
И хотя уже в конце XVIII века и на украинском, и на белорусском языке начала складываться литература, представление о разговорных идиомах как о наречиях русского языка сохранялось вплоть до начала XX века (возможно, здесь сказался политический фактор). Так, составители «Карты русского языка в Европе» 1914 года рассматривают украинские и белорусские идиомы как наречия русского языка наряду с великорусским. В «Диалектологическом атласе русского языка» 1964 года отражается только русский (великорусский) язык, для украинского и белорусского языков были созданы свои атласы — «Атлас української мови» и «Дыялекталагічны атлас беларускай мовы» соответственно.
На смежных территориях России и Беларуси наблюдается диалектный континуум. Попытки провести границу между русскими и белорусскими идиомами предпринимались с XIX века, ученые предлагали различные пути. Помимо лингвистических критериев (например, отсутствие или наличие парности по твердости-мягкости для согласного [р]), исследователи опирались на этнографию (описание внешности, дома) и археологию (предполагаемую территорию расселения племени кривичей, которые считались предками белорусов). На карте 1914 года к белорусским относится большее количество диалектов, чем в атласе 1964 года, белорусскими считаются некоторые говоры на территории современной Смоленской области. Еще часть описывается как переходные между белорусскими и русскими.
На карте 1964 года граница между диалектами совпадает с государственной. Решение провести языковую границу таким образом было принято с учетом подверженности говоров на территории РСФСР влиянию литературного русского языка.
Континуум сохраняется и на смежных территориях Украины и Беларуси. Бытующие здесь полесские говоры некоторые ученые называют переходными между белорусскими и украинскими.
Для украинского и русского языков континуум не наблюдается. Причиной его отсутствия ученые называют размежевание населения Черниговского и Рязанского княжеств в период феодальной раздробленности. Кроме того, юго-восточное наречие украинского языка образовалось в XVI–XVIII веке в результате взаимодействия говоров поселенцев с других территорий Украины.
В 1914 году как украинские были обозначены говоры ряда территорий, которые сейчас принадлежат Воронежской и Белгородской областям. На карте 1964 года граница русских и украинских говоров в этих районах совпадает с политической. При этом указывается, что, хотя в приграничных районах РСФСР И УССР есть украинское население, оно не составляет сплошных массивов. В 1914 году украинские говоры отмечали на Кубани.
На территориях Украины и Беларуси также встречаются идиомы, которые можно отнести к смешанным языкам, то есть самостоятельным языкам, появившимся в результате языковых контактов. На территории Беларуси существует трасянка — гибрид белорусского и русского литературных языков. В восточной и юго-восточной части Украины, а также в Крыму используют так называемый суржик — идиом, представляющий собой соединение украинской фонетики и грамматики и русской лексики. Первоначально словом «трасянка» обозначалась смесь сена с соломой, а словом «суржик» — смесь ржи и пшеницы или ячменя с овсом.
В России многие люди говорят на языках, нередко совершенно не похожих на русский и принадлежащих к разным языковым семьям. Например, сильно отличаются от русского синтаксис и морфология адыгейского или чукотского языков. А нивхский язык, распространенный в низовьях Амура и на севере Сахалина, считается изолированным и непохожим ни на один язык мира.
В ходе колонизации русскоязычное население продвигалось на Кавказ, Урал, Дальний Восток, Аляску, в Сибирь и Центральную Азию. По мере расширения границ России на ее окраинах возникало множество пиджинов — вспомогательных языков, появляющихся в случаях, когда носители не владеют языками друг друга, но перед ними остро стоит задача договориться. Зафиксированы даже русско-норвежский и русско-английский пиджин. Но пиджины слабо фиксировались, на этапе возникновения даже говорящие плохо осознают их и воспринимают как ломаную речь.
Русский язык на новых территориях функционировал в разных вариантах. В сельской местности и сейчас сохраняются говоры старожилов — потомков первых переселенцев. Представители местных народов овладевают русским языком как вторым. В результате контактов русского и местных языков могли возникать смешанные языки. Таким, например, считается язык алеутов острова Медный.
На колонизированных территориях русский считался более престижным и оказывал влияние на местные языки. Однако зафиксировано и влияние местных языков на русские говоры. Государственная политика по отношению к местным языкам менялась. Изначальное невмешательство сменилось «языковым строительством» в 1920-е годы, затем был взят курс на русификацию.
Русский язык на территории ряда стран, входивших в состав Российской империи и СССР, сохраняется в качестве второго — а для части жителей даже первого — языка. При этом в разных странах отношению к нему может сильно отличаться, что отражается на уровне владения языком. Только в Беларуси русский является государственным языком. В ряде стран (к ним относится, например, Казахстан) русский является официальным, но в определенных сферах его употребление ограничено. В Грузии и Армении он считается иностранным языком. В некоторых регионах русский язык все еще может выполнять роль lingua franca, то есть языка-посредника, например житель Эстонии может поговорить с жителем Таджикистана на русском языке.
На территории России русский язык признан государствообразующим в 2020 году. С одной стороны, происходит вытеснение других языков, с другой — создаются проекты по их сохранению и восстановлению. Как будет развиваться эта ситуация в сложившихся политических условиях, предсказать сложно.
