Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Художественная литература — важный и мощный источник вдохновения для редакции Perito. Перед любым большим путешествием мы стараемся прочитать несколько знаменитых книг, связанных с местами, куда мы отправимся. Это не только подогревает интерес к будущему путешествию, но и дает возможность окунуться в местную культуру, характеры и исторические события, а значит, понять контекст и взглянуть на будущее направление чуть глубже.
Тема этой книжной подборки — Балканы. Это особенный и очень важный регион для нас. Мы годами ездили туда в путешествия, а впоследствии даже прожили целый год в Черногории и Сербии. За это время мы в очередной убедились в том, что жизнь здесь удивительно сложная и самобытная. Наследие Османской империи, коммунистическое величие Югославии и ужасная война в 1990-е, соседство католической, мусульманской и православной религий, важнейшее географическое расположение и множество других факторов сплелись в такой огромный и сложный клубок, который, по-моему, не до конца осознают даже сами местные жители.
И вся эта сложнейшая история соседствует с легким и веселым нравом местных народов, так любящих merak — простое и секундное счастье от чего-то хорошего и очень простого, например от пятиминутного перерыва в работе, солнечного дня, чашки кофе и сигареты. А чтобы хотя бы одним глазком заглянуть в эту удивительную балканскую жизнь, нужно совсем немного: прочитать что-нибудь из нашего списка.
Давайте на всякий случай договоримся о том, что такое Балканы в нашем понимании. Это следующие страны: Албания, Босния и Герцеговина, Болгария, Греция, Косово, Македония, Румыния, Сербия, Хорватия и Черногория, а также небольшие части Италии, Словении и Турции.
Начать список логичнее всего с самого известного в России сербского писателя — Милорада Павича. Его книги «Последняя любовь в Константинополе» и «Биография Белграда» попались мне еще на первых курсах института и очень сильно запали в сердце. Легкие, мистические, часто с нелинейным сюжетом романы сначала воспринималась как любопытная сказка, но постепенно в них стали вырисовываться детали, связанные с жизнью всего балканского региона: традиции, исторические события, османское влияние, богословие и, конечно же, местный фольклор.
Цитата: «В огромный город, выстроенный на трех морях и четырех ветрах, на двух континентах и над зеленым стеклом Босфора, они прибыли в начале осени. Ночи, как носки, выворачивались наизнанку в их доме над водой, доме, из которого можно было считать проплывающие корабли и ветры и из которого они часто выходили на набережную покупать ароматические масла. Ерисене это очень нравилось, и при каждом удобном случае она заходила в маленькую лавку посреди Мисир-базара, обращенную на Золотой Рог, выпить белого чая с гашишем и посмотреть, как дети ловят рыбу на голый крючок без приманки. Рыбы в том месте было столько, что только успевай вытаскивать. В этой лавке они встретили чудного человечка с веревкой вместо воротника на рубашке, про которого им сказали, что у него сербская кровь, но турецкая вера. Этот человек раз в месяц спускался вниз через Капали-чаршию к Золотому Рогу и заходил в лавку купить душистые масла. С продавцом он всегда заводил один и тот же разговор, как будто читал одну и ту же молитву.
— Он когда-то был каменщиком, — рассказал им продавец, — а сейчас болен странной болезнью: в его снах время течет гораздо быстрее, чем наяву, так что каждую ночь он успевает прожить не меньше десяти лет. Поэтому никто в Константинополе, даже самые старые люди, не знает, сколько же ему лет. Может, он и сам этого не знает».
Эта книга для меня — самая важная в сегодняшнем списке. Именно благодаря ей я бесповоротно полюбила и приняла Балканы. Главный герой этого романа — мост в боснийском городе Вышеград. Вокруг него Иво Андрич строит все повествование: он подробно рассказывает о том, чем жили город и его обитатели на протяжении 400 лет, со времен расцвета Османской империи до начала XX века, когда после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево началась Первая мировая война. Отдельно в романе выделяется история заказчика моста — Мехмед-паши Соколовича. Во времена Османской империи регионы-вассалы должны были платили дань детьми, которых отдавали на службу. Именно это произошло с Мехмед-пашой — он уехал в Турцию ребенком. Всю свою жизнь он мечтал построить в родных местах мост через бурную и непокорную реку Дрину и, став великим визирем, осуществил ее. Кстати, за этот роман Иво Андрич даже получил Нобелевскую премию в 1961 году.
Цитата: «В тот ноябрьский день в одной из многочисленных переметных корзин безмолвно сидел черноволосый мальчик лет десяти из высокогорного села Соколовичи и сухими глазами смотрел вокруг. Сжимая в своей зазябшей, покрасневшей руке маленький кривой нож, он рассеянно строгал обод своей переметной корзины, но в то же время озирался вокруг. Он запомнил скалистый берег, поросший редкими, оголившимися, уныло-серыми ракитами, безобразного паромщика и ветхую, продуваемую сквозняками, оплетенную паутиной мельницу, в которой им пришлось заночевать в ожидании, пока все переправятся через мутную Дрину, оглашаемую карканьем ворон.
И как физическую боль где-то в нем самом, черным острием по временам пронзавшую на мгновение его грудь, разнимая ее пополам, вынес он воспоминание об этом месте, где кончалась дорога и где щемящее чувство тоски и безысходности как бы сгущалось и оседало на каменистых берегах реки, переправа через которую трудна, дорога и рискованна. В этой обнаженно-болезненной точке неимущего и скудного горного края нищета и убожество проявлялись во всей своей неприкрытой очевидности, и человек, остановленный непреодолимым превосходством стихии, посрамленный в своей немощи, должен был убедиться воочию в собственной и всеобщей беспомощности и отсталости. Все это отозвалось в нем ощущением почти физической муки, которое осталось в мальчике с того ноябрьского дня и никогда впоследствии его совсем не покидало, хотя вскоре его судьба переменилась, так же, как изменились его вера, имя и отечество».
Самое свежее и актуальное произведение в нашей сегодняшней подборке. Автор этой книги — современный сербский писатель и поэт Владислав Баяц. По сути, «Хамам Балкания» посвящена двум вещам: личности великого Мехмед-паши и рефлексии на тему исторической памяти и литературы в целом. Особенно в книге примечательны объемные диалоги Мехмед-паши (серба) с великим архитектором Османской империи Синаном (турком) и диалоги самого автора (серба) и его близкого друга писателя Орхана Памука (турка). Такой бесконечный диалог и спор о великом, который очень интересно читать.
Цитата: «В главе Ё я сравнил наше с Орханом Памуком поведение с поведением детей, которые обмениваются портретами любимых футболистов. Я дал такое сравнение по поводу нашего обоюдного хвастовства тем, кто из нас располагает более детальными сведениями об общем турецко-сербском прошлом.
Подобное сравнение показалось мне неплохой иллюстрацией, потому что я вспомнил, как мы в конце шестидесятых, будучи детьми, на белградской мостовой часть своего небогатого детства (именно тогда Югославия начала избавляться от бедности классического социализма и стала входить в фазу руководства Движением неприсоединения и хулительного принятия капиталистических стандартов жизни) проводили, обмениваясь картинками знаменитых футболистов, которые мы собирали в своих альбомах, посвященных чемпионатам мира. Кроме классического обмена, мы использовали знаменитую когда-то игру в хлопки, с помощью которой по-спортивному, в поединке отвоевывали у противников отдельные картинки. Подобный процесс как-то активнее втягивал нас в историю. Нам казалось, что своей ловкостью мы влияем на итог, так что он становится не только результатом случайности или везения. Я помню, что никто не торговал этими картинками, деньги как категория не упоминались и уж тем более не использовались. Достаточно было послать заполненный альбом организатору лотереи и попытать собственное счастье путем извлечения записки с именем победителя из вращающегося барабана».
Роман американской писательницы, которая в молодости эмигрировала из Югославии в США. В центре сюжета — история женщины-врача, которая путешествует в 2000-х по разрушенной войной Боснии и Сербии. Во время этой поездки героиня много думает об истории своей семьи и страны, особенно о своем дедушке — человеке, который сильнее всех на нее повлиял. Здесь начинается самая интересная линия романа — удивительные и даже мистические приключения молодого мужчины — врача, тигра и бессмертного человека.
Цитата: «Люди, должно быть, видели, как он шел по улицам, но после только что пережитой бомбардировки воспринимали его не как тигра, а скорее как чью-то шутку, безумное наваждение или религиозную галлюцинацию. Огромный зверь безмолвно, плавными прыжками двигался по аллеям и улицам Старого города Белграда мимо кофеен и булочных с выбитыми дверями, трамваев, въехавших прямо в разбитые витрины. Тигр бежал по трамвайным путям на холм, перепрыгивал через поваленные вагоны, подныривал под упавшие электрические провода, которые по всему городу повисли клочьями и почернели, напоминая обуглившиеся тропические лианы.
К тому времени, как тигр добрался до Кнез Петрова, на бульваре уже вовсю шуровали грабители. Люди не обращали внимания на тигра, проходили мимо него, шли с ним рядом или параллельно ему по другой стороне улицы. Они тащили меховые пальто, мешки с мукой и сахаром, всевозможные электроприборы, люстры, водопроводные краны, столы, ножки от стульев, ковры, явно содранные со стен старинных турецких домов, разрушенных бомбежкой. Тигр, впрочем, тоже не обращал особого внимания на людей».
О книге Роберта Каплана я узнала из ныне почившего великого журнала Prime Russian Magazine (в одном из номеров как раз было интервью с ним). Каплан много времени провел на Балканах, работая журналистом в Греции. Во время рабочих поездок он побывал почти во всех регионах и поговорил со множеством разных людей, начиная с местных фермеров и заканчивая политиками и журналистами. По итогам этих поездок как раз и получилась книга «Балканские призраки» — своеобразное пособие для тех, кто мало знаком с историческим и религиозным контекстом всего балканского региона, но хочет разобраться в этом вопросе. На мой взгляд, книга излишне политизирована и в некоторых вопросах слишком однобока, но она точно будет полезной и интересной тем, кто интересуется этой темой.
Цитата: «На задних сиденьях автобуса, идущего на юг из Загреба, вокруг меня теснились албанцы с глазами, пораженными трахомой. На них были потертые штаны с булавками в тех местах, где обычно располагаются застежки-молнии. Они были мусульманами, но от всех несло перегаром. Даже в самых общепризнанно светских исламских странах это большая редкость. Как везде в Югославии, здесь на каждом шагу порнографические журналы и всюду из дешевых транзисторов на полную громкость звучит западный рок-н-ролл. Начался спор за место. Двое мужчин стали кричать друг на друга. К этому я уже привык. Потом они стали толкаться, и дело дошло бы до драки, если бы не вмешались окружающие. Такого я никогда не видел в мусульманском мире, где почти все насилие — политического толка. Внезапно мне стало тревожно. Такого чувства среди мусульман я никогда не испытывал, за исключением территорий военных действий.
Первым приветом Приштины оказалось множество деревянных ларьков, освещенных натриевыми лампами и прилепившихся к стенам блочных многоквартирных домов, как пьяные, на изрытых ямами склонах холмов. Угольная пыль, смешиваясь с запахами цемента и помойки, забивала ноздри. Вспомнились пыльные, печеночного цвета пригороды Анкары и Стамбула. Приштина казалась отрыжкой не только турецкого прошлого, но и турецкого настоящего. Автобус по серпантину поднимался на вершину очередного холма. Горлышко пивной бутылки, торчащей из кармана моего соседа, давило мне в спину. Показался новый домостроительный проект: мешанина из бурого кирпича, стекла и кафельных плиток, используемых для оформления фасадов.
«Гранд-отель» Приштины, самый высокий небоскреб города, имел под крышей гордые пять звезд. Лифт напомнил мне исписанную граффити туалетную кабинку. Замок в двери моего номера оказался сломан. Внутри сохранился запах прежнего постояльца — дезодоранта и дыма сигарет без фильтра. Желчно-зеленый ковер испещрен бесчисленными пятнами. Несмотря на кнопочный телефон, все звонки из отеля проходили через оператора, который втыкал штырьки с проводами в старинный деревянный ящик. Коммунистическое правительство Югославии оснастило отель тремя ресторанами. Каждый зал вместимостью в пару сотен человек имел свой оркестр и одинаковое меню. Все три были пусты. Официанты и оркестранты сидели на длинных кушетках, курили и раздражались при виде каждого посетителя».
А это уже нон-фикшн. Восхождение младотурков, бесконечные войны с соседями, геноцид армянского народа, объявленный «джихад» во время Первой мировой войны и падение империй — книга Юджина Рогана существенно расширяет кругозор и понимание Балкан, Ближнего Востока и отношений стран региона с Западом. Плюс эпизодические появления Мустафы Кемаля и Томаса Лоуренса — по-разному культовых персонажей XX века.
Цитата: «Помимо своей роли главы Османского государства султан также носил титул халифа, или духовного лидера мировой мусульманской общины. Немцы хотели сыграть на религиозном энтузиазме 12 миллионов египетских мусульман, а также миллионов мусульман в британских и французских колониях в Азии и Африке, чтобы ослабить державы Антанты изнутри. Нападение на Египет вместе с объявлением джихада, или „священной войны мусульман против неверных“, могло спровоцировать восстание среди неспокойного населения Египта и подорвать позиции британцев — по крайней мере так предполагали немецкие стратеги.
Популярный роман Джона Бакена „Зеленая мантия“, впервые опубликованный в 1916 году, поразил воображение европейцев описанием скрытой силы исламского фанатизма. „Ислам — это вера воинов, и сегодня, как и в прежние времена, имамы стоят на минбаре с Кораном в одной руке и обнаженным мечом в другой, — с восхищением говорил сэр Уолтер Булливант, шпион в романе Бакена. — Представьте себе, что существует некий Ковчег Завета, который способен заразить последнего мусульманского крестьянина в самой далекой деревне мечтами о рае“.
Эта вымышленная беседа в романе Бакена состоялась в стенах министерства иностранных дел в конце 1915 года, но в те времена похожие разговоры действительно звучали в правительственных кабинетах в Берлине. Подобные взгляды получили название „исламская политика“, и многие немцы были уверены, что именно через „исламскую политику“ Османская империя способна принести Германии наибольшую пользу в этой войне».
История жизни подростков в мрачном пригороде Любляны — Фужинах. Таких мигрантов из стран бывшей Югославии в успешной Словении презрительно зовут чефурами. Книга — подборка нелепых, милых и грустных историй, каждая из которых начинается с вопроса «почему»: почему коммунизм еще не умер, почему мы оказались в полицейском участке или почему в Фужинах нет худшей дыры, чем «Кубана». Личное перемежается с общественным, Балканы прошлого — с Европой настоящего.
Цитата: «Сидеть во дворе перед подъездом — это наш, фужинский, национальный вид спорта. Так, наверно, во многих районах бывает, но на Фужинах — это самое любимое дело. А что делать-то? Квартирки крохотные, семьи большие, друг с другом все грызутся, с деньгами вечный напряг. Телевизор — один на всех, вот домашние и лаются без конца, права качают, кому его смотреть.
Счастливчик уляжется на диван и гоняет по каналам, а остальные могут отдыхать. Если мать мексиканское мыло смотрит — батя прямиком в питейное заведение, если батя зависает на Pink TV, „24 часа“, или от „Трений“ его не оторвать, — мать у подружки кофе пьет. А молодняк всегда в пролете, при любом раскладе. Нет компьютера — сиди во дворе. Хотя чефуры вообще не по компам. Плэйстейшн — это еще куда ни шло, а там программы писать, хакерство — это не наше, чефуров, дело. И чефурам-старперам где-то кто-то когда-то сказал, что от компьютеров один вред, они и не покупают.
Вот и торчим во дворе, воздух сотрясаем — переливаем из пустого в порожнее, как говорится. То три дня решаем, что круче: мерс с немецкого конвейера или феррари, который вручную собрали? Конвейер против человека. Не тема — песня! Сюда и Терминатора приплетешь, и Робокопа, и Шумахера, и дядю Ади — Эмира, что на заводе в Германии мерины клепает, и какого-то Деянова френда, который феррари в Италии тестирует, а потом и „Ювентус“ вспомнишь, и „Баварию“, и свитер, бабушкой Ацо, Стоядинкой, связанный, и пуловер от Армани…
И по кругу, по кругу… А там смотришь — предки, все вымотанные, с работы плетутся, мелюзга из школы, телка с телевидения — та, что на восьмом этаже живет, — каблучками цокает и так задницей виляет, что глаз не оторвать, а потом шея болит каждый раз… Пялимся на секси-мамочку Божо: все думаем, сколько ей лет — сорок или пятьдесят? Шушкич-алкаш с одиннадцатого этажа ползет… Однажды так нажрался, что в чужую многоэтажку поперся, чуть дверь в подъезде не выломал… Дворник Владо тут как тут, вякает чего-то там… получит у меня когда-нибудь».
