Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
На Земле осталось не так много по-настоящему неизведанных мест; экосистемы большинства регионов в той или иной мере изучены и описаны. Однако есть и исключения. Одно из них — Восточная Ангола. Несмотря на отсутствие особого потенциала в области сельского хозяйства, строительства или добычи полезных ископаемых, этот регион привлекает исследователей со всего мира.
Восток Анголы — это малонаселенное пустынное место со множеством не нанесенных на карту рек. Португальцы, которые контролировали страну до 1975 года, называли этот регион «землей голода» и «землей на краю мира». Однако теперь здесь собираются создать заповедник под названием «Лисима Лва Мвондо» («источник жизни» на распространенном здесь диалекте банту).
Ангола, где лишь относительно недавно установился мир, представляет большой интерес для иностранных политических сил и капитала. Именно поэтому на страну также обратили внимание экологи, желающие сохранить местную природу. Если бизнес и политика придут в страну раньше, многие экосистемы, которые были не тронуты из-за конфликтов между местными жителями, будут потеряны навсегда.
«История Анголы — это череда войн, одна за другой», — рассказывает изданию Atlas Obscura ихтиолог и защитник окружающей среды Аджани Коста, которая провела большую часть своей жизни в столице страны Луанде. С момента установления независимости от Португалии в 1975 году и до 2002-го Ангола страдала от постоянных гражданских войн, иногда нескольких одновременно.
Гражданская война в Анголе носила скорее политический, нежели этнический характер. Многие стороны после окончания конфликта стали политическими партиями, борющимися за контроль над молодой независимой страной. В течение долгого времени различные иностранные силы — США, СССР, ЮАР, Китай и Куба — отправляли в страну оружие, солдат и разведчиков исходя из собственных интересов во время холодной войны. В результате конфликта погибли более полумиллиона человек, более миллиона были вынуждены бежать, а большая часть инфраструктуры в стране была уничтожена.
По словам Косты, территории за пределами Луанды, столицы Анголы, в годы войны казались недостижимыми. «Это были просто абстрактные земли, которых как бы не существует», — рассказывает ученая.
Регион, где планируется устроить заповедник, находится в провинции Квандо-Кубанго, которая в годы войны служила опорной базой для войск антиправительственного движения УНИТА. Предполагаемый национальный парк представляет собой край пустыни Калахари с нестабильными реками, озерами и болотами, которые могут исчезнуть в любое время. В этой части страны нет нефти или алмазов, добыча которых развита в Анголе, а в сухом грунте нельзя выращивать ничего, кроме маниоки и проса. «Это всеми забытое место, — говорит Коста. — Никто не ездит сюда, даже жители провинции».
Коста впервые оказалась здесь в 2015 году в экспедиции с Национальным географическим обществом США под руководством Стива Бойса, орнитолога из ЮАР. Ученые искали источники Дельты Окаванго, объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО в соседней Ботсване. Следуя вдоль рек и ручьев на север, ученые оказались в этом диком участке Анголы, где обнаружили немало необычного: десятки новых видов флоры и фауны, а также целые популяции животных, находящихся под угрозой исчезновения, в том числе гепардов и гиеновидных собак. Они также поняли, как работает Окаванго — крупнейшая в мире внутренняя дельта, не впадающая океан. Вода из реки Окаванго, которая берет начало в Анголе, накапливается в массивах торфа, а затем попадает в болота. «Это своеобразная водонапорная башня и убежище для самых разнообразных животных, в том числе для слонов, — говорит Бойс. — Важность сохранения этого региона очевидна».
По словам Бойса, в 2010-х получила распространение идея, что все возможные заповедники в стабильных странах уже созданы. Возможность создания новых заказников сохранилась в постконфликтных регионах. Устроить национальный парк в стране, где ведутся активные боевые действия, невозможно, поэтому все заинтересованные силы, в том числе НКО, экологи, девелоперы и мультинациональные корпорации, выжидают. Для консервации идеально подходят страны, конфликты в которых закончились 10–20 лет назад. Они уже достаточно стабильны, но их власти все еще заинтересованы в получении помощи из-за рубежа.
«Такие страны всегда создают новые возможности для консервации, потому что из-за конфликтов население покидает целые регионы и прекращает хозяйственное освоение земель; ценой огромных человеческих страданий экосистемы остаются нетронутыми», — говорит Крис Хольц, вице-президент Всемирного фонда дикой природы (WWF) по программе Earth for Life, направленной на создание защищенных природных зон. Хольц работал в Камбодже и Колумбии, однако Анголу он без промедления называет одной из важнейших стран для сохранения окружающей среды.
В постконфликтных регионах экологи сталкиваются с трудностями, связанными с отсутствием инфраструктуры, недостатком опыта и персонала для управления заповедниками и исследованием, а также с коррупцией и сопротивлением местных властей. «Большинство заказников на таких территориях плохо управляются, в них не вкладывают средства, не хватает инфраструктуры, готовых работать людей, законодательной защиты, необходимых процедур и протоколов», — говорит Коста. По ее словам, еще одна проблема подобных регионов — отсутствие коллективной памяти: всего за одно поколение люди забывают, как пользоваться землей, не нанося ей вреда. Поэтому одна из задач, стоящих перед учеными, — просто разговаривать со стариками, чтобы узнать распространенные здесь в прошлом методы обработки земли, секреты медицины, питания и выживания.
Проблемы Анголы связаны в первую очередь с прошедшей здесь войной, в которой было множество сторон. Местные власти до сих пор с подозрением относятся к иностранцам. Исследователям никто напрямую не противостоит, но общая настороженность ощущается, говорит Коста. «Стоит только небольшой группе ученых приехать в страну, как местные власти тут же начинают выяснять, для чего они приехали и что пытаются найти», — рассказывает ученая. По ее словам, самая распространенная реакция ангольских чиновников — это требования прекратить всяческие исследования, «пока они не поймут, что за игры тут ведутся».
Однако на это нет времени. Несмотря на то что в регионе не так много полезных ископаемых, ими интересуется бизнес, и этот интерес нельзя игнорировать. Ангола — второй по величине производитель нефти в Африке. Несмотря на невероятную коррупцию на последних этапах войны (разные источники указывают, что были украдены миллиарды долларов), это не осталось незамеченным. Так, Китай выделил крупные суммы на поддержку страны, имея планы на ее нефтяные запасы. Правительство Анголы, в свою очередь, продемонстрировало амбициозные проекты крупных инфраструктурных проектов, включая железные дороги, автомагистрали и аэропорты. В регионе, который исследует Коста, не планируют вести нефтедобычу, однако без защиты он может пострадать из-за связанного с сельским хозяйством и строительством загрязнения, браконьерства и многого другого.
В перерывах между работой над диссертацией и полевыми исследованиями Коста совместно с Национальным географическим обществом пытается убедить губернатора провинции, нескольких министров, парламент и президента страны в том, что сделать заказник в регионе — это верное решение.
Фактически она организует кампанию по пиару и лоббированию, обращаясь к каждому уровню правительства и ориентируясь на его желания и нужды. При этом ни одна часть плана не должна противоречить тому, что говорится всем остальным. Также необходимо привлечь внимание местного населения, чтобы продолжить давление на официальных лиц. Это делается с помощью документальных фильмов о природе, снятых специально для местных жителей. Ученым необходимо придумать способ вовлечь в кампанию людей, живущих на территории будущего заповедника, а также преодолеть подозрения чиновников с помощью плана, который учитывал бы потребности всех, даже если они противоречат друг другу.
Национальному географическому обществу также необходимо доказать, что именно оно подходит для этой работы. По словам Косты, к региону присматриваются и другие исследовательские группы, в том числе основанная соучредителем Microsoft Полом Алленом Vulcan, Всемирный фонд дикой природы и защитники крупных млекопитающих Space for Giants. Их интерес, как и в случае с Национальным географическим обществом, одновременно альтруистический и личный. Все хотят, чтобы регион был под защитой, но при этом чтобы это было их заслугой.
Власти также заинтересованы в создании заповедников, отмечает Хольц. Во многом это связано с экономикой: экотуризм — это чрезвычайно выгодная отрасль. Национальные парки захотят посетить туристы, исследователи-любители и ученые. Им будут нужны гиды из числа местных жителей, жилье и возможность тратить в стране деньги. Несмотря на удаленность и труднопроходимость, Квандо-Кубанго — очень живописный регион, с разнообразной флорой и фауной: равнинами, по которым бродят жирафы, зебры и слоны, и реками, в которых обитают гиппопотамы.
Национальное географическое общество США уже начало продвижение, сняв и выпустив документальный фильм «По Окаванго» (Into the Okavango), посвященный путешествию Косты и Бойса по региону. В декабре 2018 года организация подписала протокол о сотрудничестве с министерством окружающей среды Анголы.
